События на Украине порождают традиционный вопрос: cui bono (кому выгодно)? Кто подталкивал Киев к эскалации и подливал бензин в перманентно тлевший на Донбассе вооруженный конфликт? Наконец, имеется ли связь между ситуацией на востоке Европы и коренными пертурбациями на глобальном энергетическом рынке? Об этом в своем комментарии для ИнфоТЭК рассуждает научный руководитель Института региональных проблем Дмитрий Журавлев:
События, происходящие в последнее время на Украине, внешне загадочны. После восьми лет вялотекущей войны Украина вдруг решила окончательно решить донбасский вопрос. Начались интенсивные обстрелы. А как теперь стало известно, за ними должна была последовать войсковая операция, проще говоря — оккупация Донбасса. Естественным ответом на эти действия стала специальная операция России. Но вопрос, чего Киев ждал восемь лет, остается. И чтобы ответить на него, нужно говорить не об Украине, а о США. Украина лишь исполнитель. А заказчик — Соединенные Штаты.
Но начать придется издалека — с самой сути американской экономики. Это экономика конечного продукта, потребления. То есть товары производятся не для того, чтобы быть проданными за рубеж и там стать сырьем для чужого производства, а для того, чтобы быть потребленными внутри страны. Такая экономика — очень мощная, так как именно в ней создается наибольшая часть добавленной стоимости. Это конечное звено экономической пищевой цепочки, поедающее результаты функционирования других экономик. И поэтому импорт не ослабляет эту экономику, а усиливает ее. Условно говоря, американцы покупают товар за рубежом за $5, продают у себя за $20, чистая прибыль — $15. Именно потребление, а не производство позволило США сохранить лидерство в мировой экономике. Таким образом, возник замкнутый круг: США благодаря своему лидерству потребляют продукт других экономик и за счет этого сохраняют свое лидерство. Именно такая система породила уверенность американцев в вечности своего лидерства — в начале американской эры.
Но в этом успехе заложены семена катастрофы. Дело в том, что в экономике потребления главным фактором является покупатель, то есть наличие у этого покупателя денег. И чтобы экономика развивалась, денег этих должно становиться все больше и больше. Но в какой-то момент появляется дефицит денег, тормозящий развитие. А это недопустимо. И поэтому США начиная с 60-х годов ХХ века искусственно накачивали карманы своих граждан деньгами: росли зарплаты, реализовывались все новые программы социальной поддержки населения. Причем эти программы были направлены не на социально незащищенные группы (детей, стариков, многодетных), а на работоспособных взрослых мужчин. Это косвенно подтверждает наш тезис: целью этих программ была не социальная защита, а искусственное повышение покупательной способности общества.
Такая тенденция породила три острейшие проблемы.
Во-первых, дефицит бюджета. Социальная поддержка шла из бюджетных средств. Именно эта политика стала причиной возникновения того гигантского долга, которым США поражают сегодня весь мир.
Во-вторых, появление люмпен-пролетариата. Эти профессиональные бездельники, с рождения живущие на пособия, самим фактом своего существования разлагают и экономику, и общество, лишая работающих мотивации. Но последним президентом, который осмелился говорить об этом, был Рональд Рейган. Его сменщики боятся поднимать данную тему. А между тем все социальные и даже расовые кризисы США, включая последний, порождены существованием люмпен- пролетариата.
В-третьих, резкий рост себестоимости продукции и свертывание производства. Высокие зарплаты входят в себестоимость. В результате многие виды производства становятся нерентабельными. Именно это породило, казалось бы, совершенно невозможную вещь — ржавый пояс, эти руины американской промышленности. Отсюда же и массовая безработица, которая в свою очередь усиливает негативное воздействие всех трех факторов.
Таким образом, можно утверждать, что проблемы американской экономики выросли из ее успехов, и поэтому преодолеть их будет очень трудно. (Мы далеки от того, чтобы хоронить американскую экономику, но проблемы в ней очень серьезные — сущностные.)
Естественно, власть и бизнес США делают все, чтобы преодолеть проблемы или, как минимум, снизить их воздействие на экономику и общество.
Для нашей темы важна последняя проблема и пути ее решения. В общем-то, способ понятен: развитие тех отраслей, которые могут позволить себе такие высокие зарплаты и сохранить рентабельность. Таких отраслей немного:
- Высокотехнологичные производства. Там, где работу десяти сотрудников может выполнить один, можно платить большие зарплаты. Но сегодня высокие технологии применяются в основном в сфере коммуникаций, а не производства, и большого числа сотрудников там не требуется.
- Банки, также требующие относительно немного персонала.
- Производство и продажа оружия. Здесь все вроде бы в порядке. Но этот рынок фактически полностью поделен и возможности увеличить свое присутствие на нем даже у США невелики.
- Добыча и продажа углеводородов, и в первую очередь газа. Но нефти американцам самим не хватает.
Если посмотреть на все вышеперечисленное, то становится ясно, что в ближайшее время расти может только четвертое направление — добыча и продажа газа. Остальные либо дадут эффект в далеком будущем (новые технологии), либо вообще не могут обеспечить большого прироста рабочих мест (банки), либо вовсе не будут расти (оборонка).
Следовательно, рост экспорта газа для США является не просто источником прибыли, а жизненно необходимым процессом для сохранения и развития американской экономики. Именно поэтому Обама отменил запрет на экспорт углеводородов.
США обладают необходимыми возможностями и ресурсами. Это первая страна в мире по объемам добычи газа — в 2020 году добыто 915 млрд кубометров (Россия добыла 640 млрд). Но нужен еще рынок сбыта. А таких серьезных перспективных рынков всего два — Китай и Европа.
Переговоры с КНР велись, и какие-то поставки наверняка будут. Но захватить крупный сегмент китайского рынка США вряд ли смогут. Во-первых, трубопроводный газ из России дешевле, а китайцы любят и умеют считать деньги. Во-вторых, китайцы опасаются США, боятся попасть в зависимость. Таким образом, покупать газ китайцы будут, а переориентироваться на США — нет.
И в этих условиях американцы вцепились в Европу. Европа потребляет примерно 550 млрд кубометров в год, из них 170 млрд добывает и 380 млрд покупает. Получить этот рынок жизненно необходимо для США.
Но на этом рынке работает Россия («Газпром» поставляет более 200 млрд кубометров, Германия получает половину газа из России, Италия — треть), и цена на российский трубопроводный газ гораздо ниже, чем на американский СПГ. Экономически США победить в этой борьбе не могут. Уговорить европейцев покупать американский газ из солидарности тоже не удалось. И вот тут-то и понадобились украинцы. Необходимо было создать образ России как агрессора и заставить Европу отказаться от сотрудничества с ней. Но Россия никак ни хотела вступать в конфликт с Украиной. И тогда американцы руками украинцев осуществили провокацию. И мы вынуждены были ответить.
Так что Украина для США — всего лишь средство переделки газового рынка, орудие, и не более того.
США с помощью Украины не только усиливают свою экономику, но и ослабляют Европу (снижение конкурентоспособности за счет дороговизны газа) и Россию (потеря европейского газового рынка).
Правда, результата пока достигнуть не удалось. Европа пошла на санкции, но не на отказ от российского газа. Но, думаю, что работа будет продолжаться. Посмотрим, чем все кончится и сколько еще людей пострадает.